все переплетено
Ошибка в полмиллиметра.
И дуло глядит в висок.
У счастья - свобода ветра
И вечных пустынь песок.
А ветру на все четыре
Легко - хоть сегодня в путь.
- Работа? - улыбка шире.
- Ну что ж. Поделись, в чем суть.
Команда не безнадежна,
Хоть что-то мухлюет Дом.
Но вот оторваться сложно
От карих за тем столом.
Он снова укрыт завалом
Каких-то счетов, бумаг.
Сверкнуть в 32 оскалом:
- Да что ж ты серьезен так?
Ответом - движенье брови.
А дальше - чужие сны.
И руки от чьей-то крови
По локоть почти красны.
Провал. И уже реальность:
Рубашка в крови чужой.
Притих что-то Артур. Странность.
- Эй, детка, ты там живой?
В ответ тишина. И тут же
Накрыл, обжигая, страх.
- Не смей, - хриплый шепот, - ну же!
Терять его не во снах?
- Да разве?.. Да как же?.. детка...
Внезапно до дна. Понять.
- Похоже, ты очень метко
И в душу мостак стрелять.
Врачи. Коридоры. Только
Услышать бы: "Будет жить."
Да сколько же? Черт! Ну сколько
Под дверью еще кружить?
- Ох, доктор! Скажите, что же?
- Удачно. Теперь он спит.
На что это так похоже?
Что теплым огнем горит?
Спустя пару дней:
- Проснулся?
- Конечно. Ведь ты просил.
И ласково улыбнулся.
- Вот черт, - удержать нет сил.
Отняв у костлявой стервы,
Сжимая в своих руках:
У счастья - стальные нервы
И ямочки на щеках.
И дуло глядит в висок.
У счастья - свобода ветра
И вечных пустынь песок.
А ветру на все четыре
Легко - хоть сегодня в путь.
- Работа? - улыбка шире.
- Ну что ж. Поделись, в чем суть.
Команда не безнадежна,
Хоть что-то мухлюет Дом.
Но вот оторваться сложно
От карих за тем столом.
Он снова укрыт завалом
Каких-то счетов, бумаг.
Сверкнуть в 32 оскалом:
- Да что ж ты серьезен так?
Ответом - движенье брови.
А дальше - чужие сны.
И руки от чьей-то крови
По локоть почти красны.
Провал. И уже реальность:
Рубашка в крови чужой.
Притих что-то Артур. Странность.
- Эй, детка, ты там живой?
В ответ тишина. И тут же
Накрыл, обжигая, страх.
- Не смей, - хриплый шепот, - ну же!
Терять его не во снах?
- Да разве?.. Да как же?.. детка...
Внезапно до дна. Понять.
- Похоже, ты очень метко
И в душу мостак стрелять.
Врачи. Коридоры. Только
Услышать бы: "Будет жить."
Да сколько же? Черт! Ну сколько
Под дверью еще кружить?
- Ох, доктор! Скажите, что же?
- Удачно. Теперь он спит.
На что это так похоже?
Что теплым огнем горит?
Спустя пару дней:
- Проснулся?
- Конечно. Ведь ты просил.
И ласково улыбнулся.
- Вот черт, - удержать нет сил.
Отняв у костлявой стервы,
Сжимая в своих руках:
У счастья - стальные нервы
И ямочки на щеках.