что же, болит, полковник, каждая из тех ран,
где шел абсолютный вход и тот же выход пуль?
по деревенской хате тянет густой дурман
душный, как за забором липкий ночной июль

что там, за вечной гранью, на перекрёстках лун
где нет судов и следствий, и лишь один момент
вновь запускает сердце, которое мчит табун -
вера, добро и верность

дают ему имя

мент